Когда я была маленькая, меня периодически доставалось воспитывать несмешной бабушке. Смешная меня воспитывала тоже, но от нее я научилась каким-то совсем базовым вещам. Ну типа, что домра, сковородка и шахматная доска - незаменимые вещи в хозяйстве, если вдруг нужно будет как-то оживить увядшие семейные отношения.
Нет, не в смысле бренчать, готовить и играть белыми.
Это если просто надо доходчиво поговорить.
Несмешная же бабушка пыталась воспитать меня в духе.
Во святом.
И не придумала лучше способа возбудить во мне истовую религиозность, чем принудительно-облагораживающие поездки к заутрене, о чем я некоторым образом и несдержанным слогом даже писала. Помимо несмешной бабушки, которая всегда полагала, что в церкви лучше не двигаться и время от времени изображать восторженное падение лиц, в церкви всегда находились другие несмешные бабушки, представлявшие интересы их бога на отдельно взятом пространстве. Я говорю - их бога, потому что у меня-то свой. Он почему-то всех любит и жалеет. Бог специальных бабушек обычно злобно пырится из бабушек на длину юбок, макияж и степень зашитости срамных мест благочестивыми мыслями.
Поэтому мое церковно-приходское воспитание окончилось тем, что я написала письмо домой, в котором решительно просила отлучения от бабушки, признавая, что аз есмь говно и желаю смыться.

Ну и к чему я это всё.

А к тому, что вот поехали мы к Храму Гроба Господня. И там все такое, усыпанное туристами, и погода прекрасная, и вокруг, знаете ли, древность такая древняя, и даже некоторое в человецех благоволение явственно плывет в воздухе.
И вот сидят у стены мальчик и девочка. Сразу скажу, сексом во славу Господа они там не занимались. Просто сидели как-то близко, и что-то вроде на девочке была не слишком длинная юбка. Тотчас же на них нашелся монах с таким лицом, которым христианство ну никак не прорекламируешь. Его как-то больше видишь у ворот ада, раздающим флаеры на двадцатипроцентную скидку при глубокой обжарке.
И вот он подходит к мальчику с девочкой и начинает им рассказывать про то, что им тут holy place и все должны поэтому быстро behave.
Девочка что-то ему ответила, или мальчик, уже не помню. Но как-то выглядело это вежливо. Монах как бы идет дальше, но при этом не забывает ласково напутствовать заблудших агнцев. Делает он это емко и коротко:
- You, bitch!

А я всегда думала, что holy shit - это просто такое образное выражение.

с